[Yamamoto-Gokudera]

Автор: [L][Gokudera Hayato][/L]
Фендом: KHR.
Пейринг: Ямамото/Гокудера.
Рейтинг: G.
Дисклаймер: отказываюсь от прав в пользу Амано.
Саммари: Каждую ночь Гокудере снится один и тот же кошмар...

Каждую ночь Гокудере снится один и тот же кошмар. Он идет по темному коридору, и видит в конце него отблески пламени предсмертной воли. Он бежит, спотыкается, падает, снова бежит, но всегда, всегда не успевает – пламя гаснет, будто свечку задули, и отчего-то он знает – Десятый умер.
Этот кошмар выматывает его сильнее, чем если бы он не спал всю ночь. У него синяки под глазами и пот, нет-нет, а выступит по спине своей холодной дрожью.
Он устал.
Каждое утро он подолгу сидит в ванной. Смывает с лица ночную постылую муть, умываясь мучительно медленно, стирая остатки сна из памяти, но вода почему-то не помогает. Он чистит зубы, вглядываясь в синяки под глазами, и практически ненавидит себя за то, что не может справиться с обычным кошмаром. Непростительная слабость.
На собраниях Ямамото смотрит на него непонимающе, и его взгляд словно спрашивает: «Все в порядке?» «Ни черта не в порядке», – хочется ответить Гокудере, но он скалится словно сквозь муку и стоически сжимает зубы. Он, правая рука Десятого, не должен быть слабым.
…Все кончается в один прекрасный вечер – когда он уже лежит в постели, с затаенным страхом готовясь снова увидеть свой кошмар. К нему без стука входит Ямамото, и улыбается своей вечной придурочной улыбкой.
– Чего тебе? – грубо спрашивает Хаято из-под натянутого по подбородок одеяла.
– Я буду спать с тобой, – смущенно отвечает Такеши и чешет затылок.
Глаза Гокудеры – по две плошки. Он непонимающе смотрит на бейсбольного придурка, открыв рот, и кажется, готов вывалить на него все раздражение, скопившееся за эту неделю. Но Ямамото не дает ему это сделать: садится в кресло рядом с кроватью, и как-то совсем уж неловко проводит ладонью по открытому лбу Хаято.
– Ты кричишь во сне, – объясняет он. – Наши комнаты соседние, я вчера засиделся за отчетом… вот и услышал. Ты не волнуйся, я в кресле посплю.
Гокудера молчит. Губы сжимаются в тонкую ниточку, и ему хочется многое сказать, но под обезоруживающим взглядом Ямамото слова куда-то пропадают, и он просто отворачивается к стенке, обреченно закрывая глаза.
Пусть сидит, если ему уж так хочется.
Он медленно погружается в дремоту и не замечает, что Такеши берет со стола его пачку сигарет и закуривает одну, словно пробуя ее на вкус. И пристально, почти до рези в глазах, всматривается в спину спящего Гокудеры, словно одним взглядом пытаясь прогнать все то, что тревожит Хранителя Урагана.
Когда Хаято начинает всхлипывать во сне, сердце Ямамото сжимается. Он садится на краешек кровати и осторожно проводит рукой по голове подрывника, приглаживая растрепанные волосы. Пальцы нечаянно касаются тонкой кожи на лбу; Такеши не выдерживает, и большим пальцем очерчивает овал лица, проводит им по носу, по тонким губам, даже во сне сжатым в упрямую ниточку.
Гокудера протягивает руку и неосознанно сжимает ладонь Ямамото – по-детски крепко, так, что не вырвать, – и – вот поразительно! – всхлипывать перестает, и морщинки на лбу разглаживаются.
Кошмар ушел. Хаято больше не бежит – идет навстречу гордо сияющему пламени, видит живого и здорового Десятого, который улыбается, даже нет, смеется, и машет ему рукой.
Живой.
«Живой», – словно эхом отзывается ему в мыслях Ямамото и не решается отнять руку. Он сидит так всю ночь, и только под утро, начав клевать носом, укладывается поверх одеяла рядом с Гокудерой, и чуть сжимает его руку – просто чтобы чувствовать, что он здесь, рядом.
Конечно, утром Гокудера поднимает крик и швыряется в Такеши всеми попадающимися под руку предметами, а тот заливисто смеется и уворачивается, даже не пытаясь ничего объяснить. И конечно, Хаято, хоть и не говорит, но благодарен Ямамото за эту спокойную ночь, за очищающий Дождь, смывший его кошмар.
Еще неделю Ямамото по ночам тайком пробирается к Гокудере и держит его во сне за руку, а под утро уходит, зная, что больше подрывнику ничего не грозит. Синяки под его глазами почти не видны, и смеется он как обычно, только поселившаяся в уголках губ улыбка стала еще теплее и мягче.
Ямамото даже и не понимает, что влюбился в Хаято – в вот такого, открытого и уязвимого. А Гокудера просто не в состоянии поверить, что рядом с бейсбольным придурком он чувствует себя в разы защищеннее.
Но это все, конечно, ничего.
Когда-нибудь они поймут.