Мне не писалось, мне в эту ночь не писалось - Я привыкал быть великим немым. ©
Автор: [L]Аш Малкавиан а.к.а. Маммон[/L], сиречь я
Бета: Я сам себе бета
Пейринг: 8059
Рейтинг: PG
Жанр: романс, как мне показалось
Размер: 1076 слов
Дисклеймер: Герои не мои, мне принадлежат только извращенные фантазии, кои я на несчастных и проецирую. Ах да - алфавит тоже не мой.
Размещение: Если вам очень захочется, мы сможем обговорить условия.
От автора: Таймлайн - после боя с Гаммой
ТекстНа самом деле все это ему не нравится. И лежать в этой чертовой палате, куда почти никто не заходит - все заняты своими делами, даже Джудайме. А единственный, кто обязательно прибежал бы в другое время, лежит в соседней комнате, и Хаято ужасно не хочется с ним встречаться. Но вообще-то нужно, он это прекрасно понимает. Чтобы разъяснить и объясниться. Кому сдались эти объяснения, Хаято не ответит. Это просто какая-то внутренняя тяга - прояснять все до мелочей.
А еще он отлично помнит слова, которые сказал Такеши перед тем, как взять огонь на себя.
"Такой ты, как сейчас, не имеет права быть правой рукой!"
- Такой я? Какой? - подрывник рассматривает в темноте свои забинтованные пальцы и не находит однозначного ответа.
Не то, чтобы Гокудера был недогадлив, но взвесить и проанализировать окончательно слова Ямамото он никак не в силах. А еще он не может понять, зачем тот бросился наперерез атаке Гаммы? Зачем он спасал "такого" Гокудеру? И почему, в конце концов, от мысли, что бейсбольный придурок погиб, было так паршиво?
- Он ведь мне даже не друг, правда?
Стена, к которой Хаято обратился с вопросом, конечно, не ответила. Впрочем, для стен это нормально.
Гокудера откидывает одеяло в сторону и нашаривает услужливо оставленные кем-то тапочки.
Ему не важно, что сейчас уже давно ночь, и все пожелали друг другу спокойной ночи. И то, что Ямамото наверняка спит, тоже не важно.
Гокудера всего лишь хочет знать ответ.
Как ни странно, Ямамото не спал. Когда Гокудера бесшумно открыл дверь, тот пытался разработать поврежденную руку и тихо скулил от боли. Остановить себя Гокудера не успел, и первой реакцией оказалось захлопнуть дверь, подлететь к кровати и, схватив руку Такеши, зашипеть:
- Ты что делаешь, идиот? Головой подумай хоть раз. У тебя же там кость сломана, будешь лишний раз шевелить, нормально не срастется.
Ямамото смеется в ответ, но в этом смехе совершенно нет привычного и беззаботного веселья.
- Да какая уже разница? Она и так срослась черти как. Я теперь даже в бейсбол играть не смогу, представляешь? - он снова смеется, а Гокудере от этого смеха становится жутко. Только смех замолкает также внезапно, как и начинается. Хаято тяжело опускается на стоящий рядом табурет и выпускает руку мечника из своих ладоней.
Ямамото на него не смотрит. Он откидывается на спину и ставит жирный крест на излюбленном подколе Гокудеры - "мафия - это веселая игра":
- Мне бы меч теперь побыстрее снова в руку взять. Ее разрабатывать надо, чтобы мышцы не застоялись и не ослабли. Я не могу себе позволить быть слабым.
И снова горько усмехается.
- Зачем? - Гокудера теряется в ощущениях и мыслях. - Если ты знал, что можешь повредить руки, то...
- Я не знал. - Такеши прерывает его совершенно бесцеремонно, но Хаято послушно затыкается, удивляясь сам себе. - Но если бы и знал, это ничего не меняет.
- Почему? - Гокудере хочется продолжить этот чертов вопрос "Почему ты меня спас?", но он не решается. Хотя Ямамото и без этого на него отвечает, посерьезнев окончательно:
- Не знаю. Может потому, что твоя жизнь была для меня важнее бейсбола?
"Моя жизнь?"
- Ты псих! Придурок, определенно!
- Возможно.
Гокудера смотрит на непривычно грустное и серьезное лицо Такеши, на взгляд, устремленный в потолок, и чувствует, как внутри что-то крошится. Он пока не может определить - дают ли это о себе знать поврежденные ребра, или же это осыпается гранитная крошка с его сердца.
Грустный и серьезный Ямамото Такеши - это сбой в системе. Ошибка мироздания. Ямамото Такеши по определению вечно улыбчивый человек. Гокудера однажды подумал, что эта улыбка не исчезнет с лица мечника, даже когда тот умрет. Или губы просто расплывутся сами по себе, без приказа хозяина, вот как мышцы расслабляются. Эти губы ведь привыкли всегда быть растянутыми в улыбку.
Но сейчас Ямамото не улыбается. Он молчит, и Гокудера чувствует, как молчание это наваливается сверху и давит. Еще день назад он не подумал бы, что бывает именно так. Ямамото в прошлом молчал редко, но все эти драгоценные минуты были наполнены спокойствием. Может потому, что даже тогда он улыбался? А может, и нет.
А еще Гокудера понимает, что сказал совершенно не то, что хотел и что должен был. Шутка ли, говорить своему спасителю, что он псих, идиот и вообще? Не шутка.
Как и не шутка внезапно понять, что злость вовсе не из ненависти произрастает, а из страха и волнения.
Гокудера ударяет себя по колену и хрипло выплевывает:
- Я, черт тебя подери, испугался, понимаешь?
Кажется, такого взгляда у Такеши не было никогда. В нем читается такое изумление, как будто Хаято только что предоставил тому неопровержимые доказательства своего инопланетного происхождения. Мечник медленно поворачивает голову и, не мигая, смотрит на подрывника. А Гокудера чувствует, что неумолимо краснеет. Он с детства всегда смущался, когда приходилось откровенничать, даже в мелочах. Поэтому и выработал привычку взрываться и крошить все подряд. Никто не смотрит на цвет твоего лица, пока ты изничтожаешь окружающее пространство. А Ямамото видит краснеющие щеки и улыбается, совсем чуть-чуть. По-другому. Тянет руку и осторожно сжимает ладони Хаято.
- Спасибо.
Утром Гокудера подумает, что продолжать свой монолог было не нужно.
Утром он будет метаться, ненавидеть вновь налепленную на лицо Ямамото улыбку и отворачиваться. Впрочем, о том, что ненависть эта не такая уж и настоящая, он и сам вскоре поймет.
Утром он по привычке накричит на мечника и, возможно, даже ударит, не посмотрев на боевые раны. А через пару дней они оба заметят, что выздоровление пошло быстрее.
Утром, рано-рано, когда еще вся база не проснулась, он переберется к себе в палату и, для всех входящих, будет делать вид, что только проснулся.
А вечером снова по темноте перейдет к Такеши. Сначала, как вчера, сядет на стул и начнет о чем-нибудь говорить. А Ямамото будет слушать и серьезно молчать. Потом улыбнется, одними только уголками губ - так улыбаются совсем не "для всех". И тоже что-нибудь скажет. Возможно, они даже шепотом поспорят, а может, и нет. А через часок Хаято надоест сидеть, и он с ворчанием заберется к Ямамото под одеяло. Устроится головой на плече и будет слушать веселые байки Такеши, беззвучно смеясь тому в шею и щекоча дыханием. Под конец они убаюкают друг друга разговорами и в обнимку заснут до утра.
Новым утром Гокудера снова проснется раньше всех, даже раньше Такеши. Неслышно выберется из объятий. Сам не понимая зачем, поцелует спящего в висок и тихо выйдет.
Зайдет к себе и усядется на кровать, завернувшись в одеяло.
Он будет думать, что это все ничего. Это просто они начали понимать друг друга чуть лучше, просто стали немного ближе. Это ведь не похоже на любовь, как ее описывают в книгах и фильмах.
Хотя, наверное, на самом деле, это она и есть.
Бета: Я сам себе бета
Пейринг: 8059
Рейтинг: PG
Жанр: романс, как мне показалось
Размер: 1076 слов
Дисклеймер: Герои не мои, мне принадлежат только извращенные фантазии, кои я на несчастных и проецирую. Ах да - алфавит тоже не мой.
Размещение: Если вам очень захочется, мы сможем обговорить условия.
От автора: Таймлайн - после боя с Гаммой
ТекстНа самом деле все это ему не нравится. И лежать в этой чертовой палате, куда почти никто не заходит - все заняты своими делами, даже Джудайме. А единственный, кто обязательно прибежал бы в другое время, лежит в соседней комнате, и Хаято ужасно не хочется с ним встречаться. Но вообще-то нужно, он это прекрасно понимает. Чтобы разъяснить и объясниться. Кому сдались эти объяснения, Хаято не ответит. Это просто какая-то внутренняя тяга - прояснять все до мелочей.
А еще он отлично помнит слова, которые сказал Такеши перед тем, как взять огонь на себя.
"Такой ты, как сейчас, не имеет права быть правой рукой!"
- Такой я? Какой? - подрывник рассматривает в темноте свои забинтованные пальцы и не находит однозначного ответа.
Не то, чтобы Гокудера был недогадлив, но взвесить и проанализировать окончательно слова Ямамото он никак не в силах. А еще он не может понять, зачем тот бросился наперерез атаке Гаммы? Зачем он спасал "такого" Гокудеру? И почему, в конце концов, от мысли, что бейсбольный придурок погиб, было так паршиво?
- Он ведь мне даже не друг, правда?
Стена, к которой Хаято обратился с вопросом, конечно, не ответила. Впрочем, для стен это нормально.
Гокудера откидывает одеяло в сторону и нашаривает услужливо оставленные кем-то тапочки.
Ему не важно, что сейчас уже давно ночь, и все пожелали друг другу спокойной ночи. И то, что Ямамото наверняка спит, тоже не важно.
Гокудера всего лишь хочет знать ответ.
Как ни странно, Ямамото не спал. Когда Гокудера бесшумно открыл дверь, тот пытался разработать поврежденную руку и тихо скулил от боли. Остановить себя Гокудера не успел, и первой реакцией оказалось захлопнуть дверь, подлететь к кровати и, схватив руку Такеши, зашипеть:
- Ты что делаешь, идиот? Головой подумай хоть раз. У тебя же там кость сломана, будешь лишний раз шевелить, нормально не срастется.
Ямамото смеется в ответ, но в этом смехе совершенно нет привычного и беззаботного веселья.
- Да какая уже разница? Она и так срослась черти как. Я теперь даже в бейсбол играть не смогу, представляешь? - он снова смеется, а Гокудере от этого смеха становится жутко. Только смех замолкает также внезапно, как и начинается. Хаято тяжело опускается на стоящий рядом табурет и выпускает руку мечника из своих ладоней.
Ямамото на него не смотрит. Он откидывается на спину и ставит жирный крест на излюбленном подколе Гокудеры - "мафия - это веселая игра":
- Мне бы меч теперь побыстрее снова в руку взять. Ее разрабатывать надо, чтобы мышцы не застоялись и не ослабли. Я не могу себе позволить быть слабым.
И снова горько усмехается.
- Зачем? - Гокудера теряется в ощущениях и мыслях. - Если ты знал, что можешь повредить руки, то...
- Я не знал. - Такеши прерывает его совершенно бесцеремонно, но Хаято послушно затыкается, удивляясь сам себе. - Но если бы и знал, это ничего не меняет.
- Почему? - Гокудере хочется продолжить этот чертов вопрос "Почему ты меня спас?", но он не решается. Хотя Ямамото и без этого на него отвечает, посерьезнев окончательно:
- Не знаю. Может потому, что твоя жизнь была для меня важнее бейсбола?
"Моя жизнь?"
- Ты псих! Придурок, определенно!
- Возможно.
Гокудера смотрит на непривычно грустное и серьезное лицо Такеши, на взгляд, устремленный в потолок, и чувствует, как внутри что-то крошится. Он пока не может определить - дают ли это о себе знать поврежденные ребра, или же это осыпается гранитная крошка с его сердца.
Грустный и серьезный Ямамото Такеши - это сбой в системе. Ошибка мироздания. Ямамото Такеши по определению вечно улыбчивый человек. Гокудера однажды подумал, что эта улыбка не исчезнет с лица мечника, даже когда тот умрет. Или губы просто расплывутся сами по себе, без приказа хозяина, вот как мышцы расслабляются. Эти губы ведь привыкли всегда быть растянутыми в улыбку.
Но сейчас Ямамото не улыбается. Он молчит, и Гокудера чувствует, как молчание это наваливается сверху и давит. Еще день назад он не подумал бы, что бывает именно так. Ямамото в прошлом молчал редко, но все эти драгоценные минуты были наполнены спокойствием. Может потому, что даже тогда он улыбался? А может, и нет.
А еще Гокудера понимает, что сказал совершенно не то, что хотел и что должен был. Шутка ли, говорить своему спасителю, что он псих, идиот и вообще? Не шутка.
Как и не шутка внезапно понять, что злость вовсе не из ненависти произрастает, а из страха и волнения.
Гокудера ударяет себя по колену и хрипло выплевывает:
- Я, черт тебя подери, испугался, понимаешь?
Кажется, такого взгляда у Такеши не было никогда. В нем читается такое изумление, как будто Хаято только что предоставил тому неопровержимые доказательства своего инопланетного происхождения. Мечник медленно поворачивает голову и, не мигая, смотрит на подрывника. А Гокудера чувствует, что неумолимо краснеет. Он с детства всегда смущался, когда приходилось откровенничать, даже в мелочах. Поэтому и выработал привычку взрываться и крошить все подряд. Никто не смотрит на цвет твоего лица, пока ты изничтожаешь окружающее пространство. А Ямамото видит краснеющие щеки и улыбается, совсем чуть-чуть. По-другому. Тянет руку и осторожно сжимает ладони Хаято.
- Спасибо.
Утром Гокудера подумает, что продолжать свой монолог было не нужно.
Утром он будет метаться, ненавидеть вновь налепленную на лицо Ямамото улыбку и отворачиваться. Впрочем, о том, что ненависть эта не такая уж и настоящая, он и сам вскоре поймет.
Утром он по привычке накричит на мечника и, возможно, даже ударит, не посмотрев на боевые раны. А через пару дней они оба заметят, что выздоровление пошло быстрее.
Утром, рано-рано, когда еще вся база не проснулась, он переберется к себе в палату и, для всех входящих, будет делать вид, что только проснулся.
А вечером снова по темноте перейдет к Такеши. Сначала, как вчера, сядет на стул и начнет о чем-нибудь говорить. А Ямамото будет слушать и серьезно молчать. Потом улыбнется, одними только уголками губ - так улыбаются совсем не "для всех". И тоже что-нибудь скажет. Возможно, они даже шепотом поспорят, а может, и нет. А через часок Хаято надоест сидеть, и он с ворчанием заберется к Ямамото под одеяло. Устроится головой на плече и будет слушать веселые байки Такеши, беззвучно смеясь тому в шею и щекоча дыханием. Под конец они убаюкают друг друга разговорами и в обнимку заснут до утра.
Новым утром Гокудера снова проснется раньше всех, даже раньше Такеши. Неслышно выберется из объятий. Сам не понимая зачем, поцелует спящего в висок и тихо выйдет.
Зайдет к себе и усядется на кровать, завернувшись в одеяло.
Он будет думать, что это все ничего. Это просто они начали понимать друг друга чуть лучше, просто стали немного ближе. Это ведь не похоже на любовь, как ее описывают в книгах и фильмах.
Хотя, наверное, на самом деле, это она и есть.
@темы: Ямамото/Гокудера, фанфикшен
-
-
29.09.2010 в 21:13-
-
04.12.2011 в 23:27