читать дальше- Я правая рука Десятого, и меня не должны волновать подобные мелочи! – бурчал Гокудера, подставляя горячему душу свое лицо. Сегодня последним уроком его класс сдавал нормативы по физкультуре, и хотя подкованный в технических науках Гокудера терпеть не мог «тупой спорт», был вынужден бегать, прыгать через козла и лазить по канату, дабы получить уже этот гребаный зачет. Вся его неспортивность всецело компенсировалась упрямством и желанием не выглядеть слабаком в глазах босса. Но это никак не снимало жуткого раздражения как на физкультуру со своими козлами, так и на спорт вообще. После далеко не первой позиции в общем рейтинге по нормативам Гокудере было еще и стыдно перед Тсуной, а подобное чувство злило еще больше. В итоге Хаято пошел в душ последним, чтобы спокойно материть кафель, повернувшись лицом к стенке. - Твою ж мать! – на секунду вода стала ледяной и послышался шум из соседней кабинки. Гокудера зло сцепил зубы, раздумывая, что за придурок притащился сюда через час после окончания урока. - Хах, что может быть лучше душа после тренировки! Голос было сложно не узнать. Так что вопрос «что за придурок» отпал сам собой. Бейсбольный придурок. Хаято не хотел никого видеть, но промолчать не позволяло накопленное раздражение. - Лучшего времени ты не нашел, - спустя пару минут, так и не отворачиваясь от грязно-белого кафеля. - Гокудера! – голос звучал противно радостно и уже куда громче, очевидно, Ямамото заглянул через перегородку. - Ты вполне мог дотренироваться до дома и принять душ там! – рявкнул Хаято, оборачиваясь на затылком ощущаемую улыбку. Перед ним действительно стоял Ямамото Такеши. Глаза непроизвольно скользнули вниз. Голый. Что, конечно, очевидно, учитывая где они. Гокудера снова отвернулся. Не хватало еще подумать, какое красивое тело у придурка. Какое оно загорелое, крепкое и чуть худоватое. По крайней мере, четко видны две выступающие косточки на бедрах. Черт, и он ведь подумал! Он зло хватает баночку с шампунем, с силой выдавливая на ладонь густую жижу, воняющую, судя по этикетке, морем. В Италии море пахнет совсем иначе. Оно пахнет Морем. А в Японии – рыбой и водорослями. А Хаято ненавидит рыбу. И водоросли. И вообще Японию, в особенности одного придурка, который, кажется, до сих пор прожигает его спину улыбкой. «Поскорее с этим закончить и уйти» - крутится в голове, пока пальцы бегло намыливают голову. - Вот это синяк, ты где так умудрился? – успевает услышать итальянец до того, как его пробирает от прикосновения прохладных пальцев к плечу. - Какое тебе дело? – дергается, пытаясь скинуть руку Такеши с себя. - Ого, болит, поди, - пальцы и не думают убираться с горячей кожи, сильнее надавливая по окружности синяка. - Отвали от меня, что непонятного?! – Гокудера переходит на крик, возмущенно оборачиваясь, и застывает, замечая в какой непосредственной близости сейчас Ямамото. Брызги от душа отскакивают тому на грудь, а бессовестно блестящие капли заставляют обратить на себя внимание. Мышцы груди оформлены, соски темные и некрупные, красивая дорожка полупрозрачных волосков до пупка. Хаято сглатывает. Черт, кажется, он даже опустил голову. - Погоди, не двигайся! – Такеши крепко хватает Гокудеру за подбородок, приподнимая лицо, другой рукой проводит где-то над бровями, затем наклоняет еще сильнее, подставляя седые прядки под струю душа, забирается в них пальцами, смывая пену. – Чуть в глаза не попало, - улыбается беззаботно. - Ты сдурел?! - Хаято округляет глаза, перехватывает японца за запястье. И тут же ощущает нарастающее возбуждение, чувствует, что от такой близости начинает сводить скулы. Ямамото не должен заметить это ни за что на свете. Он чертыхается, кидает его руку и зло шлепает в раздевалку, продолжая по пути ругаться уже по-итальянски. Закрывает дверь, облокачиваясь на нее спиной. Черт. Он возбудился от вида бейсбольного придурка, пальцы пылают от прикосновения к прозрачной кожи запястья. И плечо до сих пор горит далеко не от синяка. Да теперь еще и стояк, черт, черт! Делает пару шагов, хватая полотенце, и обматывается им вокруг бедер, будто это может прикрыть и его мысли. Подходит к шкафчику. - Твою мать, - почти стонет, прикрывая глаза. Он забыл свои вещи в кабинке. Плевать на воняющий японским морем шампунь. Но там остались два браслета, которые он всегда снимает перед мытьем головы, ибо те имеют дурацкую способность цепляться за волосы. Хаято хлопает дверцей и уверенным шагом направляется обратно в душевую, ставя себе установку «никуда не смотреть, взять и уйти». - Я воспользовался твоим шампунем, ничего? – Такеши улыбается, замечая вернувшегося Гокудеру, и приподнимает бровь, замечая обмотанное вокруг бедер полотенце и сосредоточенное лицо. Хаято с секунду медлит. Черт. Ямамото стоит в его кабинке, смывая с тела остатки мыла. Движения торопливы и небрежны. Черт, черт!. Такую кожу касаются иначе – медленно, наслаждаясь ощущениями. Стиснутые зубы, несколько шагов – и Гокудера уже рядом, тянет руку к полке, пытаясь нащупать свои браслеты и ни капли не смотреть на парня рядом. Ямамото замечает движения и смеется. - Я решил, что это ты их забыл, - вытягивая ладонь, сквозь пальцы свисают две цепи. Хаято резко оборачивается, стремясь выхватить их из рук Такеши и параллельно сделать шаг по направлению к выходу, все еще прокручивая в голове последний пункт своей установки – «уйти». Но что-то идет не так, Гокудера запинается и падает, прижимаясь к Ямамото, который тут же его подхватывает под руки. Цепочки падают им под ноги. Наступает молчание. Ямамото чувствует возбуждение Гокудеры. Даже сквозь уже намокшее полотенце. Гокудера же бедром ощущает ответное желание. Тишину нарушают робкие прикосновения вдоль позвоночника Хаято, вниз, к пояснице. Они не смотрят друг на друга. Но не отстраняются. Тогда пальцы скользят вверх до шеи, уже ощутимо пересчитывая позвонки. Гокудера, вцепившийся в плечи японца, ослабляет хватку, пробуя подушечками пальцев загорелую кожу на вкус. Мягкая, манящая; утыкается в нее носом, вдыхая запах. Море. Только не ненавистное японское. А родное итальянское. Не удерживается и касается губами плеча. Затем еще, под ключицей. И еще целой дорожкой до груди. Такеши реагирует незамедлительно – мурашками двигается вниз, надавливая ладонью на поясницу, подцепляя и скидывая полотенце. И шумно выдыхает, чувствуя, как соприкасаются их возбужденные тела. Никаких слов, никаких взглядов в глаза. Лишь настойчиво проводит другой рукой по животу. Гокудера подхватывает зубами кожу у шеи, чтобы не дай Бог с губ не сорвалось подтверждение, как ему хочется этого придурка. Ямамото скользит пальцами ниже, обхватывая член Хаято, и делает несколько резких движений. Гокудера прикусывает губы, но его выдает сила и остервенелость, с которой он впивается ногтями в накаченные плечи. Движения становятся спокойнее, порой задевая большим пальцем головку. Хаято утыкается лбом в грудь, сжимая зубы, запах кожи снова врывается в сознание, усиливая желание до предела, отчего он нарочито бедром задевает плоть японца. Такеши распрямляет ладонь, касаясь кончиком анус, а затем снова крепко сжимает напряженный член. Подхватывает тонкую кожу мягкими, но напористыми движениями, ускоряется, ощущая сдержанно-сиплое дыхание итальянца. Еще немного и Ямамото слышит-таки его хрип, которого вполне хватает, чтобы кончить самому. Гокудера расслабляется, прикрывая глаза, но не отстраняется. Горячий душ хлещет ему по спине, тело приятно покалывает. Не поднимая глаз: - Дотренировался бы до дома, придурок, и принял бы душ там! Такеши смеется: - Это предложение пойти ко мне? - Это предложение заткнуться. Хаято злится. На Ямамото, на себя, на чертов душ и гребаную физкультуру. Но отстраняться как-то не спешит.
читать дальше
Очень с любовью получилось ) спасибо )
не заказчик
+ миллион
Отличная зарисовка, спасибо
не он
не заказчик
это мой первый фик, вообще
автор вроде как)
погладили по шерстке перед трудным днем.
/потискал/
спасибо, это великолепно. *-*
он самый
Гокудера таакой... ах
Vishenk@, спасибо за прочтение))
ваши описания....что тут скажешь...я просто растеклась))) и обкаваилась))
а.