God save the 8059!
Название: Рисунки
Фэндом: KHR|№6
Пейринг: Ямамото/Гокудера
Жанр: ангст, даркфик, десфик
Рейтинг: PG-13
Ключ: "Рисунки"
Предупреждения: AU (мир 6-й зоны); смерть персонажей; ООС, граничащий с авторским виденьем персонажей и мира
Примечания автора: не успелось отбетиться
в фике нет детального описания мира и чувств героев, так что..
писалось под "Без Билета - Мы с тобой одной крови"
в общем, текст сложен из нервных плевков авторского сознания
читать дальшеСпину лижет стальной холод бетонной стены. Гокудеру передёргивает, он открывает глаза и встаёт на ноги. Длинный коридор едва освещается, подрагивая в грязной желтизне мерцающей лампы. Отсюда, из глубины тюремной камеры, он кажется слишком далёким, нереальным. Что же тогда настоящее? Должно быть, темнота, которая окружает Гокудеру уже очень давно.
- Йо!
Слабый свет разливается по широким плечам. Гокудера пока не видит лица, но прекрасно знает, кто перед ним. Едва переставляя ноги, он приближается к грустному, но такому яркому блеску больших карих глаз.
- Привет, - голос хрипит после долгого молчания.
Хаято прочищает горло и выходит на свет, слегка щурясь.
Ямамото небрежно прячет руки в карманах форменного комбинезона.
- Хорошо выглядишь, - звучит насмешливо, но в глазах цвета пожухлой листвы нет и капли улыбки.
- Придурок, - тонкие губы кривятся в ухмылке, не злой, возможно, даже немного радостной, если таковая когда-либо появлялась на бледном неприветливом лице.
Брюнет просовывает руку сквозь прутья решётки и ерошит и без того торчащие волосы, цвет которых всегда напоминает японцу бескрайнее пасмурное осеннее небо. На которое можно смотреть с надеждой, ждать тепла и перемен, и которое никогда не оправдывает ожиданий. Но это небо – единственное, что разделяет тоску Ямамото, возвращает к реальности, которую он заслужил. Хмурое, давящее небо, вечно нелюбимое, - единственное, на что может смотреть Ямамото, не стыдясь.
- Ага! – серьёзный, уставший взгляд окрашивается бликами лёгкой улыбки.
Гокудера знает, что отогреется быстро.
***
Кажется, что его затягивает в бездонный омут. Трудно дышать, нет сил, бороться со стихией. Губы судорожно скользят по воздуху, неразборчиво шепча.
Сильные большие руки сжимают, словно тиски, худенькие плечи, встряхивают ослабшее тело, не позволяют закрыть глаза.
Личное дело, которое Ямамото Такеши, капитан одного из спецотрядов Бюро общественной безопасности 6-й зоны, держал в руках, принадлежало очередному VC. Итальянец двадцати пяти лет от роду, без особых примет, кроме, неуместного для его возраста, пепельного цвета волос. Офицер разглядывал лежащего перед ним Правую руку одного из боссов очередной группировки, набирающей обороты вне пределов Зоны, но грозящей нарушить порядок и «Великого Города». В этом мужчине всё казалось неуместным. Худое, но жилистое тело, «утопало» в мешковатом свитере, поношенные джинсы своевольно сползали с узких бёдер, слабо поддерживаемые ремнём. И в эту общую картину отталкивающей неопрятности совершенно не вписывались чисто вымытые, собранные в хвост, густые волосы, лишь слегка покрытые лёгким налётом пыли. Ямамото не знал почему, но этот человек был лишним, не только здесь и сейчас, а словно он просто не должен был существовать.
Обуреваемый непонятными ему эмоциями, Такеши приблизился к скорчившемуся на сером бетоне телу, и наклонился, вглядываясь в бледное, уставшее лицо со сведёнными выразительными бровями. Обхватив руками, на удивление, крепкие плечи, брюнет встряхнул безвольное тело, пытаясь привести заключённого в чувство. Легко поведя крыльями носа и тихо застонав, мужчина пришёл в себя.
Ещё расфокусированный взгляд нежно-зелёных глаз безразлично скользил по комнате. Серые стены, пол, потолок, лица людей, и… неожиданно мягкий и яркий свет. Итальянец сомкнул на мгновенье веки, а затем резко открыл глаза и не увидел ничего, кроме затмевающего огня больших внимательных глаз.
- Добро пожаловать в Исправительное учреждение, Гокудера Хаято.
***
- Не пора ли тебе уже пожалеть себя и рассказать всё, что требуется?
- А не послать ли мне тебя?
Удар в живот согнул Гокудеру пополам.
- Ну?
- Наклонись, - сорвалось с губ вместе с кашлем.
Ямамото подошёл совсем близко и опустился на корточки рядом с осевшим на пол мужчиной. Гокудера ухмыльнулся, поднял голову и одним резким взмахом закованных рук прошёлся по лицу офицера тёплым металлом.
- Тьфу, промазал, - раздосадовано протянул итальянец.
Кровь, небольшими ленивыми струйками, стекала с точёного подбородка, въедаясь в тёмно-синюю форму. Ещё один удар – и Гокудера остался лежать на полу, прижав руки и колени к животу и судорожно хватая воздух губами.
- На сегодня мы закончили, - бросил Ямамото одному из своих подчинённых, выходя из комнаты для допросов.
- Тайчо! – молодой щуплый лейтенант уставился испуганным взглядом на рану своего капитана.
- Всё нормально, - ответил на немой вопрос тот, - отведи его обратно в камеру.
- Есть!
Ямамото прикоснулся ладонью к порванной коже, провёл пальцем вдоль небольшой, но глубокой борозды пореза и усмехнулся.
***
- Почему ты покинул Город?
Очередной допрос. Гокудера устал от бессмысленных вопросов об их группировке, планах, участниках. Однако, он не ожидал, что сегодня всё будет по-другому.
Глупо было надеяться, что хоть какая-нибудь информация о его прошлом можно было скрыть от всезнающего Бюро, сурового надсмотрщика в этой тщательно спроектированной клетке.
Гокудера Хаято никогда не был достаточно выдающимся, чтобы считаться гением, никогда не проявлял достаточно таланта, чтобы стать запоминающимся, никогда ничем не увлекался, что могло бы сделать его интересным, и он никогда не делал ничего, что могло бы доказать обратное.
Его жизнь началась, когда ему было четыре (именно в этом возрасте он попал в 6-ю зону). Всё, что было «до», осталось позади закрывшихся ворот, как города, так и его памяти. Казалось, его жизнь была жизнью обычного среднестатистического горожанина. Жизнь, в которой, по определению, не должно быть ничего, кроме верности Городу, того чувства, что Гокудера никогда не мог понять. Что ж, возможно, потому, что он никогда не мог назвать домом место, где нашёл пристанище. Город, который подарил маленькому итальянцу призрачное ощущение мира, со временем заполнил его сердце щемящей тоской по чему-то более реальному, чем постоянное спокойствие, граничащее с апатией.
- Хм, - Хаято сам не понимал, почему собирался ответить. – Наверное, потому, что боялся поверить в него.
Молчание. Гокудера ожидал чего угодно, но только не его. Казалось, стоящий напротив него офицер задумался над его словами. А стоило ли?
***
Ямамото Такеши был прирождённым убийцей. Если быть точнее - его рождение было самым первым «заданием». Жертва, щуплая весёлая женщина с большими живыми глазами, успела провести всего пару часов с маленьким Такеши на руках. А потом уже не было ничего, кроме слёз мужчины, с которого словно срисовали Ямамото в будущем.
Привыкнуть убивать проще простого. Достаточно голодной рыбки в аквариуме…
- Говоришь – боялся поверить?
- И что?
- Да нет, ничего. Я думаю, ты скорее бежал от реальности, - задумчивый взгляд карих глаз встретился с напряжённым зелёным маревом.
Гокудера зло встряхнул головой и вперился глазами в столешницу.
- Знаю, - прозвучало гораздо громче, чем хотелось бы.
- И… стало легче?
- Нет.
Что ж, японец знал, что от себя не сбежать. Всегда знал, что нигде в этом мире нет места для того, кто занял чужое.
***
Гокудеру трясло. Перед глазами плясали разноцветные блики. Озноб покрыл кожу прозрачными каплями пота. Мужчина похлопал ладонями по впалым щекам, пытаясь привести себя в чувство. Когда стены камеры наконец-то вернулись в нормальное состояние, Гокудера заметил тёмную фигуру, стоящую в противоположном конце комнаты.
Прислонившись спиной к грязной коричневой стене, Ямамото наблюдал за бесполезными попытками заключённого подняться на ноги.
- Чего тебе? – чужое присутствие отнюдь не радовало.
- Да так. Пришёл посмотреть, как ты.
- Посмотрел? Теперь вали! – Хаято злобно уставился на офицера.
- Но-но, ты не забывай, с кем разговариваешь! – в тихом, успокаивающем голосе японца проскользнули угрожающие нотки.
- Пф, - саркастически засмеяться у итальянца не получилось – зашёлся сухим кряхтящим кашлем, - и с кем? С глупой правительственной шавкой? – в конце концов, просипел он.
- Да ну? – Ямамото сощурился, хотя Гокудера всё равно не увидел этого в полумраке, и подошёл к содрогающемуся в новом приступе кашля мужчине.
Наклонившись к нему, схватил за ворот грязно-серого свитера и поднял Гокудеру на ноги. Пару минут японец молча разглядывал худое лицо – сухая стянутая бледная кожа, блёклые глаза , небольшой аккуратный лоб, исполосованный глубоко залегшими морщинами. Жалкое зрелище и, в то же время, чем-то завораживающее.
Горячее тело в его руках обмякло, норовя осесть на грязный пол. Такеши схватил итальянца под руки и посадил, прислоняя к обшарпанной стене, а затем вышел из камеры.
Через пару минут он вернулся, но уже с потрёпанным одеялом в руках.
Бережно укутав Гокудеру в тонкий лоскут шерстяной ткани, Ямамото пару секунд напряжённо разглядывал грязную тёмную гладь поверх пепельной всклокоченной макушки. Затем, словно решив что-то для себя, опустился на землю рядом со сгорающим телом, сгрёб его в охапку и посадил к себе на колени.
Гокудера, проваливаясь в сон, чувствовал, как по телу разливается такое долгожданное тепло.
***
В тёмной холодной камере сейчас тепло и светло. Наверное, это правильно – плавиться в огне такого необходимого тела и любоваться этими жадно горящими глазами. Отдавать всего себя этим требовательным рукам и не бояться получить взамен столько же.
Вот она, реальность. Здесь нет боли, которой так ждал Гокудера, нет тревоги, к которой он так привык. Его реальность сейчас стекает каплями по спине, обволакивая сладким дурманом, и заставляет полностью теряться в лабиринтах неизведанного.
***
- Ты как? – приторно-тягучим голосом.
- Нормально, - бурчание в ответ.
Ямамото переплетает их пальцы вместе. Хочется молчать, ни за что не разрывать эту густую тишину с терпким запахом разгорячённых тел. Кажется, заговорив, он потеряет это хрупкое спокойствие, что сейчас так крепко прижимается к его груди.
- Знаешь, завтра… - голос дрожит.
- Так значит завтра, - Гокудера приподнимает лицо и ловит чужой взгляд.
- Да, - выдохнуть это оказалось невозможно тяжело.
- Хм.
Слегка отстраняясь, Гокудера садится на колени лицом к японцу, склонив голову.
Ямамото нерешительно подаётся вперёд в желании коснуться. Руку перехватывают на лету, опуская уже обе себе на колени и притягивая мужчину ближе. Ямамото прислоняется своим лбом к чужому и закрывает глаза.
- Ямамото…
- М?
- Обними меня.
- Конечно-конечно, - шепчет в пепельную макушку тот, обхватывая руками дрожащее тело.
- Мне… ненадолго… - бормочет Гокудера куда-то в широкую тёплую шею.
- Конечно-конечно, - Ямамото уже сам не знает, кого успокаивает.
***
Ямамото водит пальцами по земле. Песок неприятно забивается под ногти, покрывая кожу вокруг невесомым слоем пыли.
- Ха, рисуешь? – дрожащая улыбка даётся Гокудере нелегко.
- А-ха-ха, ага, - собственный смех раздражает.
Итальянец наклоняется и, опершись на бедро японца, пытается разглядеть рисунки на песке.
- Я бы нарисовал небо, посмурное, со свинцовыми тучами перед дождём или грозой, но… у меня вряд ли получится, а-ха-ха. Поэтому … - закручивая завитки облаков, отвечает Такеши.
- Пф, зачем гроза? Что тогда птицам делать? – Гокудера добавляет две галочки птиц на самодельный холст.
Ямамото улыбается. Он словно видит это всё на самом деле. Двух низко парящих ласточек, как перед дождём, сгущающуюся вату облаков. И внезапно появившийся ниоткуда тонкий луч заходящего солнца, который дарит потерявшимся птицам право ошибиться, возможность надеяться.
- Мне пора.
- Ага.
Он никогда не узнает, что Гокудера проведёт эту ночь, вглядываясь в неровные бороздки линий.
***
Ресницы Гокудеры трепещут, будто на ветру. Ямамото знает это, хоть и не видит точно с такого расстояния.
Итальянец прекрасен, как никогда, скованный самым сильным человеческим страхом. Ссутулившийся, загнанный в угол, глядящий исподлобья, он знает, что ждать долго не придётся, он знает, что будет больно, и он знает, что Такеши смотрит на него. Нужно успокоиться. Нужно улыбнуться.
Нужно смотреть, зарисовывать в памяти чёрточки вокруг улыбающихся губ, раскрашивать воздух изумрудной глубиной глаз, наносить поверх него лёгкие мазки белоснежной кожи.
Нужно закрыть глаза – одна на двоих мысль. Не слышать негромкого хлопка, медленно спуститься по стене багряной полосой, выпустить из дрожащей руки тёплую сталь.
Небрежно засовывая пистолет в кобуру, Ямамото думает, что одной пули будет достаточно.
Фэндом: KHR|№6
Пейринг: Ямамото/Гокудера
Жанр: ангст, даркфик, десфик
Рейтинг: PG-13
Ключ: "Рисунки"
Предупреждения: AU (мир 6-й зоны); смерть персонажей; ООС, граничащий с авторским виденьем персонажей и мира
Примечания автора: не успелось отбетиться
в фике нет детального описания мира и чувств героев, так что..
писалось под "Без Билета - Мы с тобой одной крови"
в общем, текст сложен из нервных плевков авторского сознания
читать дальшеСпину лижет стальной холод бетонной стены. Гокудеру передёргивает, он открывает глаза и встаёт на ноги. Длинный коридор едва освещается, подрагивая в грязной желтизне мерцающей лампы. Отсюда, из глубины тюремной камеры, он кажется слишком далёким, нереальным. Что же тогда настоящее? Должно быть, темнота, которая окружает Гокудеру уже очень давно.
- Йо!
Слабый свет разливается по широким плечам. Гокудера пока не видит лица, но прекрасно знает, кто перед ним. Едва переставляя ноги, он приближается к грустному, но такому яркому блеску больших карих глаз.
- Привет, - голос хрипит после долгого молчания.
Хаято прочищает горло и выходит на свет, слегка щурясь.
Ямамото небрежно прячет руки в карманах форменного комбинезона.
- Хорошо выглядишь, - звучит насмешливо, но в глазах цвета пожухлой листвы нет и капли улыбки.
- Придурок, - тонкие губы кривятся в ухмылке, не злой, возможно, даже немного радостной, если таковая когда-либо появлялась на бледном неприветливом лице.
Брюнет просовывает руку сквозь прутья решётки и ерошит и без того торчащие волосы, цвет которых всегда напоминает японцу бескрайнее пасмурное осеннее небо. На которое можно смотреть с надеждой, ждать тепла и перемен, и которое никогда не оправдывает ожиданий. Но это небо – единственное, что разделяет тоску Ямамото, возвращает к реальности, которую он заслужил. Хмурое, давящее небо, вечно нелюбимое, - единственное, на что может смотреть Ямамото, не стыдясь.
- Ага! – серьёзный, уставший взгляд окрашивается бликами лёгкой улыбки.
Гокудера знает, что отогреется быстро.
***
Кажется, что его затягивает в бездонный омут. Трудно дышать, нет сил, бороться со стихией. Губы судорожно скользят по воздуху, неразборчиво шепча.
Сильные большие руки сжимают, словно тиски, худенькие плечи, встряхивают ослабшее тело, не позволяют закрыть глаза.
Личное дело, которое Ямамото Такеши, капитан одного из спецотрядов Бюро общественной безопасности 6-й зоны, держал в руках, принадлежало очередному VC. Итальянец двадцати пяти лет от роду, без особых примет, кроме, неуместного для его возраста, пепельного цвета волос. Офицер разглядывал лежащего перед ним Правую руку одного из боссов очередной группировки, набирающей обороты вне пределов Зоны, но грозящей нарушить порядок и «Великого Города». В этом мужчине всё казалось неуместным. Худое, но жилистое тело, «утопало» в мешковатом свитере, поношенные джинсы своевольно сползали с узких бёдер, слабо поддерживаемые ремнём. И в эту общую картину отталкивающей неопрятности совершенно не вписывались чисто вымытые, собранные в хвост, густые волосы, лишь слегка покрытые лёгким налётом пыли. Ямамото не знал почему, но этот человек был лишним, не только здесь и сейчас, а словно он просто не должен был существовать.
Обуреваемый непонятными ему эмоциями, Такеши приблизился к скорчившемуся на сером бетоне телу, и наклонился, вглядываясь в бледное, уставшее лицо со сведёнными выразительными бровями. Обхватив руками, на удивление, крепкие плечи, брюнет встряхнул безвольное тело, пытаясь привести заключённого в чувство. Легко поведя крыльями носа и тихо застонав, мужчина пришёл в себя.
Ещё расфокусированный взгляд нежно-зелёных глаз безразлично скользил по комнате. Серые стены, пол, потолок, лица людей, и… неожиданно мягкий и яркий свет. Итальянец сомкнул на мгновенье веки, а затем резко открыл глаза и не увидел ничего, кроме затмевающего огня больших внимательных глаз.
- Добро пожаловать в Исправительное учреждение, Гокудера Хаято.
***
- Не пора ли тебе уже пожалеть себя и рассказать всё, что требуется?
- А не послать ли мне тебя?
Удар в живот согнул Гокудеру пополам.
- Ну?
- Наклонись, - сорвалось с губ вместе с кашлем.
Ямамото подошёл совсем близко и опустился на корточки рядом с осевшим на пол мужчиной. Гокудера ухмыльнулся, поднял голову и одним резким взмахом закованных рук прошёлся по лицу офицера тёплым металлом.
- Тьфу, промазал, - раздосадовано протянул итальянец.
Кровь, небольшими ленивыми струйками, стекала с точёного подбородка, въедаясь в тёмно-синюю форму. Ещё один удар – и Гокудера остался лежать на полу, прижав руки и колени к животу и судорожно хватая воздух губами.
- На сегодня мы закончили, - бросил Ямамото одному из своих подчинённых, выходя из комнаты для допросов.
- Тайчо! – молодой щуплый лейтенант уставился испуганным взглядом на рану своего капитана.
- Всё нормально, - ответил на немой вопрос тот, - отведи его обратно в камеру.
- Есть!
Ямамото прикоснулся ладонью к порванной коже, провёл пальцем вдоль небольшой, но глубокой борозды пореза и усмехнулся.
***
- Почему ты покинул Город?
Очередной допрос. Гокудера устал от бессмысленных вопросов об их группировке, планах, участниках. Однако, он не ожидал, что сегодня всё будет по-другому.
Глупо было надеяться, что хоть какая-нибудь информация о его прошлом можно было скрыть от всезнающего Бюро, сурового надсмотрщика в этой тщательно спроектированной клетке.
Гокудера Хаято никогда не был достаточно выдающимся, чтобы считаться гением, никогда не проявлял достаточно таланта, чтобы стать запоминающимся, никогда ничем не увлекался, что могло бы сделать его интересным, и он никогда не делал ничего, что могло бы доказать обратное.
Его жизнь началась, когда ему было четыре (именно в этом возрасте он попал в 6-ю зону). Всё, что было «до», осталось позади закрывшихся ворот, как города, так и его памяти. Казалось, его жизнь была жизнью обычного среднестатистического горожанина. Жизнь, в которой, по определению, не должно быть ничего, кроме верности Городу, того чувства, что Гокудера никогда не мог понять. Что ж, возможно, потому, что он никогда не мог назвать домом место, где нашёл пристанище. Город, который подарил маленькому итальянцу призрачное ощущение мира, со временем заполнил его сердце щемящей тоской по чему-то более реальному, чем постоянное спокойствие, граничащее с апатией.
- Хм, - Хаято сам не понимал, почему собирался ответить. – Наверное, потому, что боялся поверить в него.
Молчание. Гокудера ожидал чего угодно, но только не его. Казалось, стоящий напротив него офицер задумался над его словами. А стоило ли?
***
Ямамото Такеши был прирождённым убийцей. Если быть точнее - его рождение было самым первым «заданием». Жертва, щуплая весёлая женщина с большими живыми глазами, успела провести всего пару часов с маленьким Такеши на руках. А потом уже не было ничего, кроме слёз мужчины, с которого словно срисовали Ямамото в будущем.
Привыкнуть убивать проще простого. Достаточно голодной рыбки в аквариуме…
- Говоришь – боялся поверить?
- И что?
- Да нет, ничего. Я думаю, ты скорее бежал от реальности, - задумчивый взгляд карих глаз встретился с напряжённым зелёным маревом.
Гокудера зло встряхнул головой и вперился глазами в столешницу.
- Знаю, - прозвучало гораздо громче, чем хотелось бы.
- И… стало легче?
- Нет.
Что ж, японец знал, что от себя не сбежать. Всегда знал, что нигде в этом мире нет места для того, кто занял чужое.
***
Гокудеру трясло. Перед глазами плясали разноцветные блики. Озноб покрыл кожу прозрачными каплями пота. Мужчина похлопал ладонями по впалым щекам, пытаясь привести себя в чувство. Когда стены камеры наконец-то вернулись в нормальное состояние, Гокудера заметил тёмную фигуру, стоящую в противоположном конце комнаты.
Прислонившись спиной к грязной коричневой стене, Ямамото наблюдал за бесполезными попытками заключённого подняться на ноги.
- Чего тебе? – чужое присутствие отнюдь не радовало.
- Да так. Пришёл посмотреть, как ты.
- Посмотрел? Теперь вали! – Хаято злобно уставился на офицера.
- Но-но, ты не забывай, с кем разговариваешь! – в тихом, успокаивающем голосе японца проскользнули угрожающие нотки.
- Пф, - саркастически засмеяться у итальянца не получилось – зашёлся сухим кряхтящим кашлем, - и с кем? С глупой правительственной шавкой? – в конце концов, просипел он.
- Да ну? – Ямамото сощурился, хотя Гокудера всё равно не увидел этого в полумраке, и подошёл к содрогающемуся в новом приступе кашля мужчине.
Наклонившись к нему, схватил за ворот грязно-серого свитера и поднял Гокудеру на ноги. Пару минут японец молча разглядывал худое лицо – сухая стянутая бледная кожа, блёклые глаза , небольшой аккуратный лоб, исполосованный глубоко залегшими морщинами. Жалкое зрелище и, в то же время, чем-то завораживающее.
Горячее тело в его руках обмякло, норовя осесть на грязный пол. Такеши схватил итальянца под руки и посадил, прислоняя к обшарпанной стене, а затем вышел из камеры.
Через пару минут он вернулся, но уже с потрёпанным одеялом в руках.
Бережно укутав Гокудеру в тонкий лоскут шерстяной ткани, Ямамото пару секунд напряжённо разглядывал грязную тёмную гладь поверх пепельной всклокоченной макушки. Затем, словно решив что-то для себя, опустился на землю рядом со сгорающим телом, сгрёб его в охапку и посадил к себе на колени.
Гокудера, проваливаясь в сон, чувствовал, как по телу разливается такое долгожданное тепло.
***
В тёмной холодной камере сейчас тепло и светло. Наверное, это правильно – плавиться в огне такого необходимого тела и любоваться этими жадно горящими глазами. Отдавать всего себя этим требовательным рукам и не бояться получить взамен столько же.
Вот она, реальность. Здесь нет боли, которой так ждал Гокудера, нет тревоги, к которой он так привык. Его реальность сейчас стекает каплями по спине, обволакивая сладким дурманом, и заставляет полностью теряться в лабиринтах неизведанного.
***
- Ты как? – приторно-тягучим голосом.
- Нормально, - бурчание в ответ.
Ямамото переплетает их пальцы вместе. Хочется молчать, ни за что не разрывать эту густую тишину с терпким запахом разгорячённых тел. Кажется, заговорив, он потеряет это хрупкое спокойствие, что сейчас так крепко прижимается к его груди.
- Знаешь, завтра… - голос дрожит.
- Так значит завтра, - Гокудера приподнимает лицо и ловит чужой взгляд.
- Да, - выдохнуть это оказалось невозможно тяжело.
- Хм.
Слегка отстраняясь, Гокудера садится на колени лицом к японцу, склонив голову.
Ямамото нерешительно подаётся вперёд в желании коснуться. Руку перехватывают на лету, опуская уже обе себе на колени и притягивая мужчину ближе. Ямамото прислоняется своим лбом к чужому и закрывает глаза.
- Ямамото…
- М?
- Обними меня.
- Конечно-конечно, - шепчет в пепельную макушку тот, обхватывая руками дрожащее тело.
- Мне… ненадолго… - бормочет Гокудера куда-то в широкую тёплую шею.
- Конечно-конечно, - Ямамото уже сам не знает, кого успокаивает.
***
Ямамото водит пальцами по земле. Песок неприятно забивается под ногти, покрывая кожу вокруг невесомым слоем пыли.
- Ха, рисуешь? – дрожащая улыбка даётся Гокудере нелегко.
- А-ха-ха, ага, - собственный смех раздражает.
Итальянец наклоняется и, опершись на бедро японца, пытается разглядеть рисунки на песке.
- Я бы нарисовал небо, посмурное, со свинцовыми тучами перед дождём или грозой, но… у меня вряд ли получится, а-ха-ха. Поэтому … - закручивая завитки облаков, отвечает Такеши.
- Пф, зачем гроза? Что тогда птицам делать? – Гокудера добавляет две галочки птиц на самодельный холст.
Ямамото улыбается. Он словно видит это всё на самом деле. Двух низко парящих ласточек, как перед дождём, сгущающуюся вату облаков. И внезапно появившийся ниоткуда тонкий луч заходящего солнца, который дарит потерявшимся птицам право ошибиться, возможность надеяться.
- Мне пора.
- Ага.
Он никогда не узнает, что Гокудера проведёт эту ночь, вглядываясь в неровные бороздки линий.
***
Ресницы Гокудеры трепещут, будто на ветру. Ямамото знает это, хоть и не видит точно с такого расстояния.
Итальянец прекрасен, как никогда, скованный самым сильным человеческим страхом. Ссутулившийся, загнанный в угол, глядящий исподлобья, он знает, что ждать долго не придётся, он знает, что будет больно, и он знает, что Такеши смотрит на него. Нужно успокоиться. Нужно улыбнуться.
Нужно смотреть, зарисовывать в памяти чёрточки вокруг улыбающихся губ, раскрашивать воздух изумрудной глубиной глаз, наносить поверх него лёгкие мазки белоснежной кожи.
Нужно закрыть глаза – одна на двоих мысль. Не слышать негромкого хлопка, медленно спуститься по стене багряной полосой, выпустить из дрожащей руки тёплую сталь.
Небрежно засовывая пистолет в кобуру, Ямамото думает, что одной пули будет достаточно.
@темы: Ямамото/Гокудера, фест С, фанфикшен
-
-
06.03.2012 в 23:20Красиво написано, ничего лишнего, автор не упивается безысходностью ситуации и поэтому дарк и смерть не так уж страшны. Но всё равно цепляют.
Только одно меня смущает: Гокудера так спокойно отнёсся к тому, чтобы переспать с Ямамото. Откуда столько желания и отдачи?
В общем, спасибо за исполнение
-
-
07.03.2012 в 15:53да, моё упущение, что немного не дожаты чувства Гокудеры, обещаю исправиться
а.
-
-
07.03.2012 в 16:30-
-
07.03.2012 в 16:38-
-
29.03.2012 в 09:55